"...Забыть Герострата" в Театре Дождей

    Этому театру уже много лет удается сохранить дух студийности. Как утверждает режиссер Наталья Никитина, "чужие к нам не ходят, а тот, кто пришел, остаются верными друзьями театра на долгие годы..."
    Недавно в "Театре Дождей" состоялась премьера спектакля по одной из ранних пьес, теперь уже можно сказать великого драматурга ХХ века - Григория Горина.
    Для театра главное - отчетливо и достоверно воссоздать цепь событий, которые могли происходить в Эфесе в 356 году до н.э. Именно тогда некий человек по имени Герострат сжег храм Артемиды - одно из семи чудес света. Почему? Неясно до сих пор. По версии Горина, геростратизм - одно из первых проявлений фашизма, когда всякий может себе сказать:"Делай, что хочешь, богов не боясь и с людьми не считаясь!" Fas est - все дозволено!

    Замысел популярного, если хотите - модного в последние годы в Петербурге художника Филиппа Игнатьева, переносит нас в романтическую Древнюю Грецию, более похожую на сказочную страну эльфов. Все покрыто легкой золотой пыльцой, костюмы героев блистают небывалыми красками, даже стены тюрьмы города Эфеса напоминают тугие паруса.
    И в этой постановке театр остается верен принципу "кинематографического реализма"(термин Н.Никитиной), когда актеры предельно сдержаны и достоверны, избегают ярких театральных приемов. Исполнители, играющие роли архонта Клеона (А.Маков) и Человека театра (М.Мельман), с точки зрения актерского ремесла выполняют почти невозможную задачу: они пытаются передать процесс мышления героев напрямую, в "очищенном" виде, не прибегая к средствам сценической выразительности. Ровный голос, сдержанная пластика, в интонациях звучит только сухая и беспощадная логика. Но если Александру Макову удается "вести" зрителя за собою, то Человек Театра - наш современник, пока что смотрится неубедительно. Даже сама "закрытая" поза стороннего наблюдателя не позволяет Максиму Мельману быть "включенным" в действие. Илья Божко в роли Герострата чертовски красив, а умелый грим придает ему черты врубелевского Демона. Инфернальность образа, в конечном итоге, позволяет зрителям поверить в силу зла.
    Правитель Тиссаферн (В. Саломахин) наиболее интересен в выбранной манере актерского существования. Энергетика этого актера изумительна. Однако, такой Тиссаферн слишком умен, слишком харизматичен, слишком силен, чтобы попасть в сети мальчишки Герострата. Но все это частности. Со временем шероховатости, неизбежные во время премьерных показов, сгладятся.
    Обычно у спектаклей "Театра Дождей" счастливая судьба. И все-таки не хочется желать спектаклю "...Забыть Герострата!" долгой жизни. Слишком опасны причины, по которым театр счел необходимым в наши дни ставить эту пьесу. Слишком опасен комплекс Герострата.

А. ИЛЬИНСКИЙ