Человечность как болезнь

В Большой медицинской энциклопедии дано определение такому понятию, как «болезнь»: «Болезнь – понятие, трудно поддающееся определению. Трудность заключается, главным образом, в том, что невозможно делить людей на абсолютно здоровых и абсолютно больных, потому что абсолютно, при всех условиях, здоровых людей не существует вовсе, а, во-вторых, большинство больных, в некоторых условиях среды, являются практически здоровыми, вполне приспособленными к условиям существования». Если из данного определения убрать ту часть, в которой говорится о нетрудоспособности, данное определение превращается и вовсе во что-то эфемерное, лишенное смысла. Особенно это касается тех, кого называют душевнобольными. Кто проведёт здесь грань между здоровьем и нездоровьем? К тому же, современное общество изменилось настолько, что скоро болезнью будут называть такие чувства и качества, как сострадание, радушие, бескорыстность, любовь к ближнему…

И наоборот – хамство, равнодушие, жестокосердие становится нормой жизни и непременной составляющей успеха. Как писал об этом в своей антиутопии «Глобальный человейник» А. Зиновьев: «Произошло ослабление и снижение роли человечных качеств... Уже в первой половине XX века многие авторы отмечали, что западное общество стало расчетливо прагматичным, сверхморальным. Если дело касается жизненно важных поступков и решений, если следование принципам морали препятствует достижению важных целей и успеху, и тем более если это грозит серьезными неприятностями и потерями, то западные люди без колебаний забывают о моральном аспекте поведения и поступают в соответствии с правилами практического и эгоистического расчета». Но, слава богу, и на Западе, и у нас, в России есть еще люди неравнодушные, стремящиеся врачевать наши черствеющие души чистотой чувств и помыслов. Одно из таких мест, где, проведя несколько минут, чувствуешь, как распахивается навстречу миру душа, – Театр Дождей, с его бессменным художественным руководителем Наталией Никитиной. Вот уже где поистине велика сила катарсиса, очищающая дождём эмоций человеческое сердце. Наталия Никитина пришла в этот театр более двадцати лет назад. Пришла без специального театрального образования (она окончила Ленинградский институт точной механики и оптики по специальности «Электронные вычислительные машины» - прим. автора), что не помешало ей стать победителем на фестивале в номинации «Режиссёр – профессия женская». Сегодня на ее спектаклях постоянные аншлаги. Одна из самых популярных ее постановок в этом сезоне – «Странная миссис Сэвидж», по пьесе американского драматурга Джона Патрика. Спектакль идёт при полном аншлаге на самых разных театральных площадках города. Дело в том, что здание Театра Дождей, которое находится на набережной Фонтанки, дом № 130 (это помещение бывшей жилконторы), давно не вмещает всех желающих – в зале всего 55 мест. Молодёжный театр на Фонтанке, на этот раз любезно приютивший Театр Дождей, обладает гораздо большей вместимостью, но и он был не в состоянии принять всех желающих посмотреть этот спектакль. Причина успеха пьесы, написанной более полувека, в том, что она оказалась необычайно созвучна тому, что происходит сегодня в нашем отечестве. То действо, что разыгрывается на сцене мало известными широкой публике, но оттого не менее талантливыми актёрами, напоминает во многом картину из жизни современного общества. Ведь значительная часть нынешней России – это, можно сказать, приёмные дети миссис Сэвидж, не знающие ни сочувствия, ни сострадания, ни любви. Это они мчат по дорогам на дорогущих иномарках, пренебрегая правилами дорожного движения. Это они возводят виллы на Лазурном берегу. Это они насаждают с голубых экранов образ жизни, где главная цель – побольше урвать, ухватить лишь для себя лично и своих деток, отправляемых за границу. Они уверены, что мир с его благами создан им на потребу, и даже не догадываются, что он существует только потому, что среди них неприметно живут небезразличные люди, отдающие другим душевную теплоту, дарующие им возможность поверить в собственные силы. Именно из таких, небезразличных, героиня спектакля миссис Сэвидж. Для неё любовь – это, прежде всего, забота о других, а не только лишь о собственном комфорте и благополучие. Всю свою жизнь она посвятила воспитанию приёмных детей, точнее, детей ее мужа, что остались у него от первого брака. Но когда ее муж умер, оказалось, что выросшие дети, как и значительная часть окружающего их общества, холодны, алчны и уважают только тех, у кого есть деньги или власть. Для них самоотверженная забота их названной матери – не более чем странная блажь. Но миссис Сэвидж знает, что на свете есть и другие люди, которые нуждаются не только и не столько в деньгах, сколько во внимании и заботе. Она распродаёт всё движимое имущество, вкладывает деньги в ценные бумаги и учреждает фонд имени мистера Сэвиджа, её мужа. Многие мечты её юности оказались неосуществлёнными, и вот теперь, в зрелом возрасте, при помощи и поддержке созданного ею фонда она пытается помочь другим осуществить их мечты. Дети находят её идеи безумными, и так же считают трезвомыслящие врачи. В итоге миссис Сэвидж помещают в «Тихий приют» – лечебницу для душевнобольных. Причина того, что энергичные дети-опекуны упрятали свою мачеху в дом для умалишенных, предельно банальна – у нее остались ценные бумаги на сумму десять миллионов долларов, которые она где-то прячет. Никто даже подумать не может, что тайник находится в плюшевом мишке, которого миссис Сэвидж всюду носит с собой. У каждого из пациентов «Тихого приюта» за плечами своя история жизни, каждый из них пережил миг, когда для него рухнул однажды привычный мир и они предпочти жить в мире воображаемом. Они никому не приносят зла и полны сочувствия и сострадания друг к другу. И невольно начинаешь думать, что крепкие решетки на окнах лечебницы отделяют не нездоровых от здоровых, а тех, в ком еще теплится что-то человеческое, от новых рациональных «сверхчеловеков», у которых совершенно иные ценности и иная мораль. Постепенно у зрителя вызревает вопрос: кто более душевно здоров – алчные, потерявшие нормальные человеческие чувства дети миссис Сэвидж или душевнобольные, а на самом деле – просто душевные люди из «Тихого приюта»? И даже сам лечащий их доктор начинает сомневаться в определении того, где проходит грань между здоровьем и нездоровьем. Может быть, как раз бездушие – это болезнь, а не маленькие, безобидные странности обитателей «Тихого приюта»? На сцене постоянно запираются на ключ двери, и часто гаснет свет. В темноте жить проще – в темноте не видны несовершенства и пороки людей. И однажды кромешная тьма разоблачит все людские несовершенства … Всякое произведение искусства воспринимается нами не только потому, что оно талантливо написано, поставлено, сыграно, но и потому, что оно способно пробудить живой отклик, вызвать массу ассоциаций с тем, что мы видим и ощущаем в современной нам жизни. Разве то, что происходит на сцене, не является зеркальным отображением того, что происходит в обществе? Разве жизнь не сталкивает нас ежедневно с алчностью и равнодушием, с отсутствием даже намёка на любовь к ближнему?.. Однажды, я прогуливалась по одному из скверов нашего города, вдыхая аромат цветущей сирени. Навстречу мне по дорожке шла пожилая женщина в вязаном кардигане и фетровой шляпке с цветком. Она вела за руку девочку лет семи. Они шли неспешно и о чём-то беседовали. На одной из многочисленных скамеек сидел старик; он что-то искал в неестественно громко шуршащем полиэтиленовом пакете. Рядом, у скамейки, стояла его трость. Когда мы поравнялись, я услышала разговор. Пожилая женщина говорила негромко и не быстро. - Жить надо так, чтобы однажды целый мир сказал тебе спасибо, - сказала она, обращаясь к девочке. - Но это же невозможно! – пыталась возразить девочка. - Мир такой большой. - Значит, ты должна очень постараться. Старик нечаянно задел локтем трость, и она упала на землю. Я хотела её поднять, но пожилая женщина остановила меня еле заметным жестом и приветливо мне улыбнулась. Она что-то шепнула девочке, та подбежала к скамейке и подняла трость. Старик поблагодарил девочку. Немного смущённая, она вернулась к бабушке и, взявшись за руки, они пошли дальше. «Нужно начать делать добрые дела, и тогда у тебя всё получится …» Я навсегда запомнила эти слова и эти бесконечно добрые, наполненные любовью глаза. Может, это была миссис Сэвидж?.. Время – понятие относительное. На пороге в Вечность мы оставим все материальные блага. Мы шагнём туда налегке, с душой, обнаженной до самой сути. Только где ещё тот день, когда перед каждым разверзнется поток времени! И мы торопимся жить, не заботясь о том, в каком незащищённом положении может оказаться душа, если кто-то внезапно выключит свет...

Валентина АМОСОВА